О личности Ярослава Гашека ходит много легенд и слухов. Так было при его жизни, так есть после его смерти – уже несколько десятилетий.
Множество людей в мире изучают его биографию и творчество, боготворят его бравого солдата Швейка, ходят его маршрутами, по крупицам собирая историю. Где правда, а где вымысел — не знает никто. Но в том факте, что лучшие пять лет своей жизни Гашек провёл в России, сходятся все биографы.
Шла Первая мировая война. Гашек долго бегал от повесток в армию – выдумывал себе болезни, а на одной из комиссий даже заявил, что у него «размягчается мозг». Не то, чтобы он не хотел воевать вообще – характер не тот, но по выражению самого писателя, «умирать на поле брани за своих поработителей могли только идиоты». В итоге Гашек воевал в составе аж трёх армий – Австро-Венгерской, Чехословацкого корпуса и Красной.
Главное – не растеряться
Когда скрываться от властей не представлялось больше возможным (Гашека и так уже осудили за дезертирство при очередной симуляции ревматизма), его распределили в состав 91-го стрелкового полка Австро-Венгерской армии, наступавшей в то время по Галиции и Волыни, и отправили туда в арестантском вагоне.
Попав на место, Гашек начал искать возможности перехода на сторону русских. Первая его попытка оказалась анекдотически неудачной историей в духе приключений бравого солдата Швейка. Однажды Гашек, исполнявший обязанности связиста роты, вблизи линии фронта натолкнулся на группу русских солдат. Он не растерялся, быстро поднял руки и на чистом русском языке крикнул, что готов сдаться в плен. Русские также подняли руки и стали проситься в плен к
австрийцам, проклиная войну и тяжёлые условия на позициях.
Несколько минут противники стояли друг против друга, русских, желающих сдаться, становилось всё больше и больше, а большинству принято уступать. Возвращение Гашека во главе трёхсот пленных вызвало панику в командном пункте: командир полка и всё командование бригады бежали, решив, что русские прорвали фронт. Когда же обстановка прояснилась, Гашека наградили серебряной медалью и двухнедельным отпуском.
В отпуск писатель так и не поехал, а отправился на передовую и 24 сентября 1915 года в бою у села Харупан, в 100 километрах от Львова наконец сдался. В том бою 91-й полк потерял 135 солдат убитыми, 285 – ранеными и 509 (!) пропавшими без вести вместе с Гашеком. Однако в родном полку плохого не подумали, в пражских газетах вышли некрологи, «похоронившие» Гашека в первый раз.
Лагеря
На самом же деле он оказался в лагере для военнопленных в местечке Дарницы под Киевом, где провёл несколько месяцев в качестве заключённого № 294217, а в декабре 1915 года в числе 600 пленных был перевезён в лагерь Тоцкое в Самарской губернии. Жизнь чешских перебежчиков была в России далеко не сладкой – они содержались в тех же лагерях, что и пленённые австрийцы. Содержались временно, но многим чехам это стоило жизней. Ведь среди заключённых в лагерях свирепствовал тиф. Из 16 тысяч пленных в лагере Гашека 6 тысяч умерли. Болел и сам писатель, но чудом остался жив.
Доброволец
21 апреля 1916 года российское правительство разрешило принимать в армию добровольцев из военнопленных чехов и словаков. В лагерь сразу пришли чешские офицеры, предлагавшие соотечественникам вступать в войско, которое будет воевать на стороне России против Австро-Венгрии. Многие соглашались, для них это была борьба за свободную, независимую Чехословакию. Одним из первых такой выбор сделал ослабленный, еле передвигавшийся Гашек, который и был направлен в Киев.
Медкомиссия признала Гашека негодным к строевой службе, поэтому 7 июля 1916 года он был включён в нестроевой состав роты и вскоре отправлен в 1-й Чехословацкий стрелковый полк имени Яна Гуса, штаб которого располагался в местечке Березне. Там писателя определили в полковую канцелярию, а 12 июля назначили агитатором Клуба сотрудников Союза Чехословацких обществ России, которые вели работу среди военнопленных прифронтовых лагерей.
С пером в руке
Богатый материал из жизни чехословацких военнопленных сам плыл в руки, и Гашек не мог не писать о своих земляках. Статьи он посылал в Киев, в редакцию газеты «Чехослован». Первая его статья, «Судьба пана Гурта», вышла 10 июля 1916 года, вторая – «Рассказ об образе императора Франца Иосифа» (за неё, кстати, Гашека обвинили в измене родине) вышла 17 июля, ещё через неделю – третья статья, и так регулярно в газете начали появляться материалы будущего «отца» солдата Швейка.
В феврале 1917 года правление Союза Чехословацких обществ распорядилось о переводе Гашека из полка в редакцию «Чехослована». Только теперь, после более чем полугодичной службы во фронтовой зоне, Киев и редакция стали официальным местом его службы и пребывания. Гашек-писатель победил Гашека-военного. Поселился он в помещении редакции «Чехослована», спал на связках газет на второй полке большого стеллажа для готовой печатной продукции, укрывался шинелью.
Бунтарский дух
Несмотря на то, что Россия благотворно влияла на Гашека, где он, по словам очевидцев, не брал в рот ни капли спиртного (во всяком случае, во время войны) и много работал, с писателем то и дело случались неприятные инциденты. Так, 20 января 1917 г. Гашек и офицер русской армии Ярослав Майер – брат чешской жены Гашека Ярмилы, зашли в известное киевское кафе «Семадени», где собирались офицеры и куда вход нижним чинам был запрещён.
Гашек сел за стол. Он был возбуждён и вёл себя эксцентрично. Сидевший в кафе генерал потребовал, чтобы Майер вывел своего приятеля. Гашек не подчинился. Начался скандал. Не обошлось без полиции. Гашека задержали и отправили на 11 дней под арест в Борисполь. Это время он использовал творчески: в тишине и тепле он писал. На свободу вышел с законченной рукописью «Бравого солдата Швейка в плену» — эскизным вариантом знаменитого романа.
От пера к пулемёту и снова к перу
Ярослав Гашек всегда был в водовороте политических споров. Не стал исключением и тот, что расколол чехословацкое движение в России на два лагеря. За свои политические убеждения и критику «верхов» в статьях Гашек был отозван из Киева на фронт, где его назначили пулемётчиком. Писать и публиковаться ему запретили.
Вынужденный подчиниться приказу, Гашек отправку на фронт наказанием не считал – ведь он «поступил в чешский легион, чтобы биться на поле боя за свободу». Пулемётом он овладел так же искусно, как и писательским пером. В боях под Зборовом наравне со всеми отбивал атаки австрийцев, за что был награждён медалью св. Георгия ІV степени.
3 сентября 1917 года в журнале «Чехослован» появилась статья Гашека «Письмо с фронта» с описанием боевых действий вблизи Зборова. Это была его первая статья после четырёх месяцев опалы, её тепло восприняли соотечественники. А с 15 ноября 1917 года Ярослав Гашек во второй раз начал работать в уже родном «Чехословане» — теперь как один из трёх главных сотрудников, чьи фамилии значились под заголовком газеты.
Революция
Октябрьскую революцию 1917 года Гашек воспринял с воодушевлением, увидев в ней возможность национального и социального освобождения народов. Большинство же чехословацких легионеров такую позицию не разделили. В феврале 1918 г. Гашек покинул пост редактора «Чехослована» (журнал закрылся) и уехал в Москву, где вступил в ряды Красной Армии, а вскоре присоединился к партии большевиков. Некоторое время он сотрудничал с газетой чехословацких коммунистов «Прукопник», а в апреле 1918 г. отправился в Самару для формирования чехословацких отрядов Красной Армии.
30 мая 1918 г. Гашек получил от Куйбышева «тревожное сообщение»: в Пензе против Советской власти выступили белочехи. Они разрушали советские учреждения, расстреливали советских и партийных работников. Они же выдали ордер на арест Гашека, снова вынужденного скрываться.
Он едва не попался «братьям» во время штурма Самары, затем тайком пробрался до Симбирска, выдавая себя за слабоумного сына немецкого колониста из Туркестана. Осенью 1918 г., когда Симбирск освободили от белых, Гашеку удалось перейти линию фронта и присоединиться к красноармейским частям.
Потом были Бугульма и Уфа, Челябинск и Омск, Красноярск и Иркутск. Гашек нигде не задерживался подолгу, но, куда бы ни приехал, карьера его быстро шла в гору. Ведь он прекрасно владел русским языком, в отличие от своей чешской жизни показывал себя ответственным и исполнительным человеком, хорошим организатором, к тому же беспощадным к врагам революции.
Он успел побывать комендантом Бугульмы, депутатом городского Совета в Иркутске, в Уфе заведовал типографией. Там же, в Уфе, Гашек познакомился со своей будущей русской женой Александрой Львовой, с которой потом приехал в Чехию, получив оттуда в конце 1920 года распоряжение возвращаться. Как он сам напишет чуть позже, живым Гашека там уже никто не ждал: «Вернувшись на родину, я узнал, что был трижды повешен, дважды расстрелян и один раз четвертован дикими повстанцами киргизами у озера Кале-Исых. Наконец меня окончательно закололи в дикой драке с пьяными матросами в одесском кабачке».
Ярослав Гашек (30 апреля 1883 – 3 января 1923)
• чешский писатель-сатирик, драматург, фельетонист, журналист, комиссар Красной Армии;
• автор примерно 1500 различных рассказов, фельетонов и прочих произведений, из которых мировую известность получил его неоконченный роман «Похождения бравого солдата Швейка»;
• писал свои произведения начисто, ленился перечитывать написанное и ничего не исправлял;
• выпускал газеты на немецком, венгерском, русском и даже бурятском языках, изучал китайский язык;
• Александру Львову взял в жёны в военном хаосе по второму паспорту – в Чехии у него осталась жена Ярмила с сыном, о котором Гашек долгое время ничего не знал, и с которым познакомился лишь через год после своего возвращения в Прагу;
• по свидетельствам многих, хотел закрепиться в России и возвращаться на родину в обозримом будущем не планировал; вернувшись не по своей воле, снова начал пить и прозябал в нищете;
• умер в маленьком городке Липнице, что на юго-востоке Чехии, не дожив до 40 лет; многие в его смерть не поверили, посчитав её очередным розыгрышем.
Интересный факт
Количество памятников Йозефу Швейку превышает количество памятников самому Гашеку. Как ни удивительно, но в Чехии нет ни одного памятника Швейку, а первый памятник писателю появился лишь в октябре 2005 года по инициативе его внука Рихарда Гашека.
Фраза
«В целом, если бы у дедушки не было этой параболы видения мира от анархиста до службы в России, он не смог бы создать «Похождения бравого солдата Швейка» такими, какими мы их знаем. Я горжусь этим человеком. Он оставил след в истории, хороший след гуманизма».
Внук писателя Рихард Гашек