Неординарная личность отражает судьбу Человека и Отечества. Публицист, тираж книг с переизданиями — миллион. Оратор, желанный в залах Академии наук, Домах литераторов, художников, актеров. Поэт, его строка «Трое суток шагать…» вошла в «Словарь цитат XX века»… Дирижер дискуссий, в клуб «Позиция» к диалогу с оппонентами приглашал министров, руководителей ведомств и прокуратуры, стенограммы печатала «ЛГ»… Спецкор, исколесил страну от Бреста до Курил, от тундры до Забайкалья. Единственный трижды лауреат «Литгазеты», первый ее лауреат Союза журналистов, хотя «золотых перьев» там было «десять человек на квадратный метр».
Личные «отчеты о командировках» — из тех, о которых шутили: «слово не воробей, поймают – вылетишь». «Столица Колымского края», «Соловки», «Черные чайки». Ежи Леце: «Каждый век имеет свое средневековье». Левиков: «У каждого средневековья свой ренессанс».
Пришел, увидел, победил
Из дневника А. Л. Лето 1965. Первый зам. главного «ЛГ» Сырокомский в костюме и при галстуке — в такое пекло! Кивает на столик в углу: «Читайте»… Уровню образования не соответствует закостенелая пропаганда (За слова не поручусь, врезался смысл)… дискуссии, темы, не знакомые советской прессе… «Хотите работать»? — «Подумаю». — «Думать некогда, надо работать».- «Отпустит ли Голубев?» — «Не ваша забота. До понедельника!»… Секретарь «Ленинского знамени»: «Голубев подал тебя ему хорошо. Отрываю с кровью, но в рот тебе смотреть не будет». – «Мне нужны не в рот и зад смотрящие, а головы и перья».
В понедельник А.Л. появился у Сырокомского. «Возьмите жалобу,- сказал он, — поезжайте сейчас». Письмо о Косинской трикотажной: «Директор чаи гоняет с рабочими, панибратство»… «Телега» привезла к эксперименту. На фабрике, со всеми ее дрязгами, возникла семья рабочих, инженеров, администраторов. Перевернулись представления о поиске в журналистике. Придумал новый жанр: «Зонд – полемические турниры». Поединки оценивают эксперты.
Из публикаций социолога В.Лившица. Увидел в «ЛГ» заметку: «Возможен ли в СССР скользящий график работы»? Написал редакции: идея немецкая, но «банк времени» мы создали первыми в мире. Зондирование: в шести номерах отзывы читателей о СГР! «ЛГ» подогревала интерес, я разрабатывал теорию. Левиков приехал к нам. В «Калужском варианте» он цитирует журнал хлебокомбината 1978 года: Кузина сдала в «банк» 1 час 13 минут, в общий фонд отчислено 15 проц. Остаток на ее счету с начала года 24 часа 32 минуты. Чудеса? Герберт Уэллс? « Ковалёвой в связи с болезнью выделить 8 часов 12 минут».
3 февраля 1978-го ко мне пришли корреспондент «Нью-Йорк Таймс» Дэвид Шиплер и Криз Катрин из Агентства Рейтер. Беседовали часа два. Запись в книге посетителей: «Спасибо за помощь в очень важном научном исследовании». 27 марта «Голос Америки» озвучил статью лауреата Пулитцеровской премии Шиплера в The Christian Science Monitor. «Голос» глушили как вражеский. Надо мной сгустились тучи, но крамолы не нашли. Дэвид призывал противников гибкого времени в США ознакомиться с нашим опытом… Эксперимент на большой территории малыми силами: Левиков, Шиплер и я сделали то, что было не по плечу научным коллективам. Иностранные журналисты узнали о Кохтла-Ярве из публикаций Левикова. В ту пору его обильно цитировали The International Herald Tribune, The New York Times, Newsweek и другие…
Загадочный Биллингтон
Из дневника А. Л. «Я приехал на конференцию, где ученые сопоставляли перспективы американской и советской экономик. Попутно искал другие темы. Позвонил в Библиотеку Конгресса: «Возможно интервью с шефом»? — «Пришлите вопросы, если родной язык русский, переводчик не понадобится»… «Мистер Биллингтон, ваши предки из России?» — «Нет». – «Жена русская?» — «Холодно-холодно». — «Вы бывали в России? – «К сожалению, никогда». – Господи, откуда русский?!» — «В 1941-ом недоумевал: Европа сдалась, а русские не развались после блицкрига. Знакомый генерал посоветовал читать «Войну и мир». «Прочитал, не понял». Снова позвонил. «На каком языке читал?» — «Английском». – «Чтобы русскую душу понять, оригинал читай». Другой решил бы, что «солдафон» разыгрывает, но Джеймс погрузился в стихию русского языка. «Прочитав Толстого, я понял, что Гитлеру они не сдадутся, как не сдались Наполеону»…
Разохотившись, прочитал и Достоевского. Не только русская душа, но и русская история притягивали магнитом. Так появилась книга «Икона и топор», которую подписал московскому журналисту: «Александру Левикову с добрыми чувствами. Джеймс Биллингтон. 15 апреля 1990».
Восхождение на пик Известности
«Калужский вариант» пресса хвалила так, будто тема одобрена Политбюро. А в ЦК о засекреченном («чтоб не прихлопнули») эксперименте не знали. Очерк в «ЛГ» считали выдумкой, говорили автору: «Без подписи токаря приказ директора не вступит в силу? Бред»! – «Чернов председатель совета бригадиров». — «Ну и что?» Послали в Калугу комиссию … Два издания книги, телефильм, сотни рецензий принесли Александру Левикову небывалый успех. 12.02.1982 Дом литераторов собрал писателей.
Из стенограммы. Геннадий Лисичкин: «Левиков ставит проблему отчуждения производителя от своего продукта»… Александр Нежный: «Труду возвращается нравственность. Древние монахи говорили: труд – есть молитва»… Владимир Тендряков: «Продукция Турбинного – не турбины. Чтобы совершить экономические чудеса, им пришлось изменить человека так, чтобы в нем проявилась доброта. (Памяти прозаика «ЛГ» посвятила статью, где Николаев цитирует письмо Владимира Федоровича: «Шарю и щупаю по закоулкам нашего грешного времени – не растет ли что полезное? Кажется, нахожу! Прочитал ли ты «Калужский вариант» Левикова, о котором я упомянул? Дотянись, прочти: кой-что пробивается»)… Евгений Воробьев: «польский писатель Брандис говорил о премьере, на которую никто не пришел: «пустые стулья тоже скрипят». Сегодня скрипят стулья, заряженные энергией людей».
15.04. 2010. На презентации книги «Светотени» Сергей Логинов, режиссер «Калужского варианта» (гран-при Всесоюзного фестиваля телефильмов в Ереване), прислал из зала записку: «Если Левиков пишет о явлении, проблеме или человеке, он будет знать об этом больше, чем на сто процентов. Он фанат в своем деле. Именно фанаты способны что-то сделать на этой Земле».
Клуб бредовых идей
1.01. 1967. Возник еженедельник «ЛГ» и поползли слухи: запретные темы ему спускают «сверху». В «нелитературной» тетрадке под началом Веселовского, шефа сатиры, темы искал «Клуб бредовых идей». Критерии: пресса о том не пишет, и под каким соусом подавать к столу. Присутствовал Сырокомский, ничего не навязывая, повторял: «Ваше дело — придумать и обосновать, а мое – поставить на полосу и получить по шее». Держался стойко, но постепенно, как генерал 1941 года, стал допускать «тактический отвод войск». Не помогло. Из редакции убрали. Не сразу. Вернувшись из Братска, Левиков и Моев прочитали в стенограмме редколлегии его слова: «Что бы они ни привезли, это уже не нужно». Журналисты подали заявления об уходе. «Шизофреники», рявкнул «Сыр», а на летучке принес извинения. Очерки «Уроки Братска» о провалах Госплана опубликовали. «Сыр» снискал уважение тех, кто с ним работал. На последнем заседании присутствовал А.Б.Чаковский.
Из дневника А. Л. «Предлагаю темы проституции наркомании, коррупции». – «Собираетесь писать о том, чего в стране нет»?. — «Уверены, Александр Борисович»? — «Не прикидывайтесь дурачком, т. Левиков, вы меня поняли. Официально нет. Когда можно будет писать, вам скажут»…
Место «Сыра» занял Изюмов из горкома КПСС. Не громыхал, но добиться ясности от «Изюма» было невозможно. Усилилось давление Цензуры. «Чак» нервничал, теряя контакт с теми, кто сделал славу «ЛГ».
Стенограмма «ЛГ» Изюмов: Темы о достижениях страны надо раздать лучшим творческим силам, чтобы каждая стала событием. Отделы, кроме общественно-политического, считают, что их это не касается… Чаковский: Прикрываются отсутствием свободы… Насчет свободы в редакции бросим демагогию. Пусть Левиков меня извинит, я его уважаю, люблю, но, когда речь идет о негативном, желании кого-нибудь уесть, уговаривать вас не приходится. Вы делаете это с энтузиазмом. Иной раз такое говорите с трибуны, что в менее терпимой организации вам бы напомнили об ответственности… — Изюмов: Содержание статей не беспокоит, у нас будет всё правильно. — Чаковский: Важно, чтобы было не делячески, не отписка. Человеком двигают вера, сознательность, выгода и страх. Страх ликвидировали. Личная выгода — на это не идем. Остается сознательность… — Удальцов: Александр Борисович говорит, что воспитывать надо на примерах высокой сознательности. И это как единственно верное надо принять к испол¬нению… — Левиков: При отсутствии других факторов приведет к обратному… — Чаковский: Каких факторов?.. — Левиков: Справедливого распределения по труду, возможности свободно обсуждать проблемы…
14 .11.1989. День последний. По указанию Воронова, нового главного, («Чака» сплавили») Изюмов читает приказ номер № 270: Трижды лауреату газеты, Левикову (Аграновичу) Александру Ильичу объявить благодарность за большой вклад в создание и развитие «ЛГ»; Сохранить за ним удостоверение обозревателя; Выплатить премию: три оклада заведующего отделом. Левиков берет микрофон. В столовую, где проводятся вечера и капустники, зовет всех – от уборщиц до небожителей редколлегии. Тосты, песни и музыка. Павел Хмара из клуба «12 стульев» прочитал мадригал:
Кто теперь будет речи взрывные на летучках у нас говорить?
Кто писанья про нас озорные будет прозо – и стихотворить?
Кто на месте не сможет ни часа усидеть от бурлящих мыслищь?
Кто на мирное наше начальство будет прыгать, как кошка на мышь?
Кто, осмыслив эпоху, так ясно сможет к выводу нас подвести:
«Экономика наша прекрасна, но ее еще можно спасти»!?»…
Подготовил к публикации Олег Асеев.