Сейчас, когда Юрий Любимов покинул Театр на Таганке, многое видится совершенно иначе. Разговор, который был состоялся буквально за день до роковой генеральной репетиции в Праге, когда артисты предъявили легендарному режиссёру ультиматум. 93-летний Юрий Любимов уже готовится ставить новые спектакли на Западе и раздумывает над тем, разрешать ли сегодняшней Таганке, художественным руководителем которой пока будет Валерий Золотухин, играть свои, любимовские, спектакли. Но Любимов был и остаётся частью театрального наследия России. В истории его жизни как в капле воды отразился 20-й век, прожитый Россией. В интервью использованы фрагменты пресс-конференции Юрия Любимова в Национальном театре ЧР, состоявшейся 24 июня 2011 г.
Ваша первая постановка «Добрый человек из Сезуана» вызвала восторг и настороженность. Чем Ваш Брехт не понравился тогдашнему режиму?
А режиму тогда всё не нравилось, что я делаю, всё, не только Брехт. Я был чужой человек, а они очень обижались, что я их не люблю. А я им сказал: «Как я могу вас любить, если вы деда моего в 86 лет бросили в снег? Он был деревенский мужик, старовер, когда его раскулачивали, он просто не понимал, что происходит, и думал, что это хулиганьё, начал их выгонять из своего дома. Ещё мальчишкой я встречал его на Ярославскомвокзале, потому что папа, мама и тётя мои в это время сидели, а я в 9 лет возил им передачи в тюрьму». Как я мог их любить? Разве что если был бы каким-то изувером или мерзавцем. Мои спектакли просто нравились людям, в театр попасть нельзя было.
И это казалось опасным для общества?
Мне руководящие люди заявляли, что наТаганкуходят одни нигилисты, какие-то отщепенцы. Но я им отвечал: «Получается как-то странно: мы каждый день играем, а приходят всё одни отщепенцы». Я ещё и долги старого театра выплачивал. Мы сыграли в один год 529 спектаклей, чтоб долги выплатить. Ведь тот Театр драмы и комедии, который нам дали, был просто развалюхой.
Как реагировала чешская публика в ГрадцеКраловом на спектакль?
Конечно, она более сдержанная, но они хлопали хорошо потом, однако это же не определяет качество.
А что определяет качество?
Это бесконечный спор на тему: «Для кого вы играете?». Многие говорят: «Для публики». А я говорю: «Нет. Играть надо для себя. Когда продают билеты, я не знаю, кто ко мне придёт. Эталон – это мой вкус, мой выбор, я отвечаю за всё».
А если выбор был ошибочным?
Да, у меня могут быть ошибки. Но с ними надо разбираться. Кстати, даже когда заключаешь контракты в других странах, там иногда даже пункт в некоторых контрактах есть о том, что на протяжении двух недель я могу менять состав. А через две недели уже не могу, потому что спектакль не состоится, а на Западе срыв премьеры – это катастрофа, вы попадаете в категорию «несерьёзные люди»,. И очень быстро становится известно, что с вами не надо связываться, и вы не получите работу.
Структура отношений между актёрами и режиссёрами на Западе сильно отличается от сегодняшней в России?
У нас государственный театр. Я же — единственный человек в театре своём, который работает по контракту, а почти все актёры – по трудовым соглашениям. Но это просто глупость! Артисты – как клопы в диване, им всё равно, кто сядет на диван – они будут его кусать. Поэтому нормальная работа возможна только по контрактной системе, на основе взаимного договора.Я так работал во многих странах, и работал всегда по контракту. А контракт начинается с одного: «Сколько, как Вы полагаете, это будет стоить?».Кстати, на первую постановку «Доброго человека из Сезуана» было выделено 300рублей, мы его ставили со студентами третьего курса.
Как бы там ни было, Вы на протяжении довольно длительного времени с властями умели договариваться. Сотрудники отделов ЦК КПСС приходили на спектакли?
Бывали. Однажды собрали как-то нас режиссёров в ЦК и говорят, мол, считается, что раньше было вредное течение, лакировка действительности, но мы уверены, что это было гениальное прозрение, потому что предвидели будущее, и сейчас мы этого достигли. И предложили нам высказаться. Все молчат. Со мной рядом сидели Ефремов и Бабочкин, я им говорю: «Может, вы скажете сейчас?». А они молчат. Ну я и сказал: «Вот фильм такой казался прозрением «Кубанские казаки» Пырьева. Я там играл. Идут съёмки, стоя я в шёлковой рубашке, в папахе, ещё меня покрасили блондином, кудри вьются, на столах – изобилие. Только вся егда керосином побрызгана, чтобы актёры не сожрали, и снимать можно было и на следующий день. Подходит бабушка какая-то из местных и спрашивает: «Сынок, это ж из какой жизни снимают?». Я её говорю: «Из нашей, бабушка». А старушка мне отвечает: «Как тебе не стыдно! Такой молодой, и всё врёшь!».
И что на это в ЦК?
Они спросили, что я ей сказал. Я говорю: «Ей я ничего не сказал, я теперь вам скажу: больше я сниматься никогда в таких фильмах не буду. Пожалуйста, мюзикл весёлый ставьте себе на здоровье, но чтоб выдавали это за прозрение – нет». Наступила тишина. Потом нам сказали: «Перерыв». А в перерыве сказали, что продолжения не будет и все разъехались.
На стене Вашего кабинета в Театре на Таганке расписались десятки людей. Вы говорили, что и Путин подпись поставил. А что написал?
«Ни времени, ни пространства, а один восторг, это Таганка». Долго место искал для подписи, потом под цитатой из Пушкина решил расписываться. Я говорю: «Правильным направлением дело идёт». Он спрашивает: «А кто внизу?».Я: «И внизу – хорошо, Лоуренс Оливье, великий актёр, он лорд». Путин и согласился. А потом увидел подпись «Березовский», а она очень высоко. Он говорит: «Как же он туда добрался?». Я отвечаю: «Да он на спинку дивана встал и достал, вытянулся и написал, что я — воля русской интеллигенции, в этом духе». Путин так посмотрел на меня и говорит: «А кто его держал?». Отвечаю: «Я и держал, а то,знаете упадёт, кто отвечать будет?Мало ли, сломает что-нибудь. А что у него, у Березовского, за характер?». Путин говорит: «У него? Выскакивать любит».
А Дмитрий Медведев подписал?
Нет, он не был.Жена его вдруг приехала, потом в последнюю минуту её отправили куда в другое место, она букет цветов с извинениями прислала. Сейчас они уже не ходят. Театр их мало интересует. Телевидение – да, он позволяет массы держать под контролем, а театр – нет.
¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬____________________________
Юрий Петрович Любимов родился 30 сентября 1917 г. в Ярославле. Отец был из крестьян, мать – учительница. В 1922 г. семья переехала в Москву. С началом репрессий под арест попадают мать и отец, а Юрий, его брат и сестра носят родителям передачи до их освобождения. Деда раскулачили. Любимовзакончил электромеханическийтехникум и занимался в хореографической студии.
В 1934 году был принят в студию при МХАТ-2. В 1936 году поступил в училище при Театре им. Евг. Вахтангова. С 1941 по 1946 год служил в Ансамбле песни и пляски НКВД.
После демобилизацивернулся в Театр им. Евг. Вахтангова и был зачислен в его труппу. На сцене этого театра с 1946 по 1964 год он сыграл свыше 30 ролей в спектаклях. Параллельно много снимается в кино, дебютировав в 1941 году. В 1959 г. на сцене Театра им. Евг. Вахтангова поставил первый спектакль — пьесу А. Галича «Много ли человеку надо». Вскоре он становится преподавателем Театрального училища им. Б. Щукина. В 1963 году со студентами третьего курса поставил спектакль «Добрый человек из Сезуана» Б. Брехта.
Постановка имела ошеломляющий успех, и Юрию Любимову было предложено возглавить Театр драмы и комедии на Таганской площади. 23 апреля 1964 года спектаклем «Добрый человек из Сезуана» открылся Театр на Таганке. К середине семидесятых годов Таганка становится одним из театральных центров мира.
В 1974 году в Ленинградском Малом театре оперы и балета Ю. Любимов ставит балет «Ярославна» на музыку Б. Тищенко. А в 1975 году на сцене миланского театра «Ла Скала» он поставил свой первый оперный спектакль «Под жарким солнцем любви» Л. Ноно. С тех пор Ю. Любимовым поставлено около 30 новаторских оперных спектаклей на лучших сценах мира: миланской «Ла Скала», парижской Гранд Опера, лондонского театра Ковент Гарден, оперных театров Гамбурга, Мюнхена, Бонна, Карлсруе, Штуттгарта, Цюриха, Неаполя, Болоньи и др.
В 1980 г. власти запретили постановку в память о Владимире Высоцком, в 1982 г. — «БорисаГодунова». Юрий Любимов выезжает в Англию для постановки «Преступления и наказания» в лондонском театре «Лирик». После интервью газете «Times» в марте 1984 годаЛюбимова освобождают от должности худрука Театра на Таганке, а 11 июля 1984 г. указом К. Черненко лишают советского гражданства.
За годы эмиграции Юрий Любимов много работал на Западе. Его постановки «Преступления и наказания» в Австрии, Англии, США и Италии удостоены высших театральных премий, «Бесы» в исполнении артистов лондонского театра «Альмида» гастролировали по всей Европе. По приглашению Ингмара Бергмана в Стокгольмском Королевском драматическом театре Любимов поставил «Пир во время чумы» А. С. Пушкина (1986 г.) и «Мастера и Маргариту» М. Булгакова (1988 г.).
В мае 1988 г. Юрий Любимов приехал в Москву. В 1989 г. Любимову вернули советский паспорт и должность художественного руководителя и постановщика спектаклей Театра на Таганке.
После возвращения Мастера в страну на Таганке им были поставлены спектакли: «Пир во время чумы» А. С. Пушкина, «Самоубийца» Н. Эрдмана, «Электра» Софокла, «Живаго. (Доктор)» Б. Пастернака и др.
«Пражский телеграф»