Глядя на Маркету Бартошову – скромную учительницу чешского и английского языка – никогда не догадаешься, какая отважная женщина стоит перед тобой. Что она решилась провести не только лето, но и зиму в гималайской деревне, обучая ладакских детей английскому языку, что она трое суток шла совершенно одна по замёрзшей реке на высоте 4000 метров над уровнем моря. С Маркетой Бартошовой беседовала Светлана Марченко.
Маркета, расскажите, как Вы оказались в Гималаях?
Моя подруга случайно узнала о проекте, который затеяли два чеха – этнограф и инженер-строитель. Они задумали построить школу в деревне, где школы не было, в Ладаке – высокогорной провинции Индии. Грамотных людей в горных деревнях нет, поэтому учителей найти сложно. Так и получилось, что меня взяли в проект учительницей английского языка – как-никак это государственный язык Индии.
Итак, Вы прилетели в Дели. Как попасть из Дели в Ладак?
Я прилетела в Дели в апреле 2008 года. Из Дели на автобусе пять часов езды до Манали, это уже предгорье Гималаев. В Манали я провела месяц, хотя сначала планировалось, что я сразу отправлюсь в Каргьяк – моё место назначения. Но весна в том году была поздняя, и перевал в 5000 метров, который нам надо было преодолеть, ещё не освободился от снега. Мы должны были не просто пройти сами, а на лошадях привезти стройматериалы для новой школы. Уже здесь я поняла, что мы многому можем поучиться у местных жителей: мы так хотим всегда всё контролировать, планировать, а они спокойно доверяются обстоятельствам.
Наконец-то все учителя и строители собрались, и мы отправились в путь. Пять часов на джипе до городка Дарча пролетели быстро, а дальше дороги нет — только горная тропа. Отсюда до Каргьяка – три дня пути для опытного человека без тяжёлой поклажи, причем ни одного человеческого поселения на пути нет. Наша же компания — группа чехов – участников проекта, индусов, нанятых для строительства школы, и жителей деревни, спустившихся к нам навстречу, чтобы помочь нести вещи для их школы – добиралась до места 10 дней. Здесь я почувствовала, что такое горная болезнь – всё время ноет голова, одышка, очень быстрая утомляемость. Правда, через пару недель всё проходит.
Расскажите, как Вы учили детей.
Быть учителем в Ладаке гораздо приятнее, чем в Чехии. Во-первых, учителям в буддистской культуре оказывается большое почтение. Всё время, пока я там жила, местные жители кормили меня. Богатый селянин отдал мне и моим коллегам – беженцам из Тибета, свой дом. Во-вторых, и это главное – ладакские дети очень любят учиться. Они приходили в школу задолго до меня. Когда уроки кончались, они не хотели расходиться, мне приходилось буквально выгонять их. Дело в том, что дома их ждал тяжёлый труд – носить воду, сено для яков, зимой прясть, нянчить младших детей.
А каков был Ваш быт? Как вообще живут ладакцы?
Привыкнуть к той жизни было трудно, но еще труднее было снова привыкать к нашему европейскому транжирству и сытости. Еда там очень простая – в гималайской пустыне ничего не растет, кроме ячменя и шпината, даже куры не выживают, только яки и овцы. Жители деревни очень бедные, да и нести еду очень далеко, поэтому приносят из городов только минимум риса, бобов, муки, яиц, сахара, сухофруктов. Я хотела научить детей говорить по-английски «Я люблю то-то» или «Я не люблю то-то» на примере разной еды. Но моя попытка полностью провалилась – дети просто не понимали, как можно любить или не любить какую-то еду. Они просто любят есть!
Моются селяне в холодной горной реке. Зимой мыться удаётся крайне редко. На этой высоте зимой очень холодно – около минус тридцати. Круглый год дует очень сильный ветер. Из-за этого все жители деревни выглядят гораздо старше своего возраста, уже к двадцати годам у них морщины. Их организм как-то совсем иначе настроен – меня поражало, что летом они одеваются почти так же, как зимой, хотя температура отличается на 50 градусов. Они всегда ходят в шерстяных шапках – не покрывать голову здесь нельзя, сразу получишь солнечный удар. Они даже почти не топят зимой – ячьего помёта должно хватить до весны, поэтому топят один-два дома во всей деревне и там собираются – по очереди. Мы, конечно, топили всё время, и деревенские удивлялись: «Что это у вас за праздник, что вы опять топите?» Чудом нам хватило помёта до весны.
Маркета, а Вы же ехали в Каргьяк только на лето?
Да, обычно европейцы – а в двух днях пути были другие школы, организованные французами и итальянцами – живут в тех горах только летом. Но мне очень понравилось, и я полетела в Непал, чтобы продлить индийскую визу. Это было в октябре – последний срок, когда можно безопасно перейти перевал. В Непале я заранее договорилась провести 3 месяца в буддистском монастыре. Вернуться в Каргьяк можно было не раньше января совсем другим путем – по замерзшей реке. В Непале я купила всю одежду, необходимую для суровых морозов. Путь от Леха – столицы Ладака – до Падума мне помог преодолеть проводник. Спали мы в пещерах. Дальше он идти со мной не захотел, а еще оставалось три дня пути. Потеряться было нельзя – река выведет, поэтому я не побоялась идти одна. Главное было не провалиться под лед и дойти до места ночлега засветло: в темноте путешествие становится во много раз труднее. Ночевала я в деревнях по пути, где люди были очень гостеприимны ко мне – они уже слышали, что я учительница, других одиноких европеек зимой они просто не могли ожидать увидеть. К тому же очень помогало, что я кое-как освоила ладакский язык.
И чем же Вас угощали?
Доставали всё самое лучшее. Правда, для европейца странные вещи. Вообще, если не хочешь обидеть хозяев, нужно оставить всякую брезгливость. Как вы понимаете, врачей там никаких нет, поэтому ни в коем случае нельзя болеть. Поэтому я сначала переживала о возможных последствиях антисанитарии. Но ни разу ничего не случилось – всякие инфекции в тех местах не выживают, слишком высоко для них.
Сколько всего времени Вы провели в Гималаях?
Почти полтора года. Это были одни из лучших месяцев моей жизни. Теперь мне всё время хочется вернуться туда, один раз это уже удалось.
«Пражский телеграф»
Последние новости Чехии и Праги