Зная, что без протекции ему ничего не светит, Герстнер начинает издалека. В 1831 г. он посылает директору института Корпуса инженеров путей сообщения Петру Базену книгу своего отца «Руководство по механике» с просьбой передать её в подарок императору Николаю I . И просится на службу, выражая желание принести пользу России.
В то время имя Франца Антона уже было замечено в России: «Журнал мануфактур и торговли» в 1826 г. опубликовал подробное изложение его труда, изданного в 1824 г. в Праге, о проектировании им железной дороги между городами Будейовице и Линц.
Его письмо, в общем-то, было встречено положительно, но рассматривалось долго, и отзыв на него затерялся в дебрях российской бюрократии. Не получив ответа, Герстнер пишет письмо прямо императору, но и эта попытка оказалась неуспешной. Вот тут-то и помогло пресловутое шерше ла фам.
Франц Антон еще в 1825 г. женился на двадцатилетней маркизе Жозефине фон Ламболин из семьи французского дворянина, сбежавшего в Австрию от революции в своей стране. Жозефина, как, оказалось, была дружна с женой Константина Чевкина, который в 1834 г. стал в России начальником штаба Корпуса горных инженеров. Попросить об услуге подругу – это в порядке вещей.
Чевкин приглашает Герстнера, так сказать, по своей линии — для обозрения горных заводов. Герстнер вступил на русскую землю в августе 1834 г. и немедленно принялся за работу, три месяца путешествуя по России, собирая и анализируя всё, что касается транспортного сообщения в стране.
К этому времени столица России расстраивалась, её население достигло 441 тысячи человек. Росла и промышленность. Город ежедневно поглощал массу сырья для заводов и фабрик, продуктов питания. Подвоз всего необходимого из глубины страны производился главным образом по водным путям, которые плохо справлялись с обеспечением Петербурга. Для развития транспортных связей в конце 1833 года между столицей и Москвой было открыто шоссе, оно хотя и улучшило положение, но полностью решить проблему не могло.
Требовалось решение на порядок выше и его предлагал Герстнер.
Свои соображения он излагает в документе, вошедшем в историю под названием «Записки Герстнера». В них обосновывается необходимость строительства первых железнодорожных линий в России. Теперь оставалась самая малость – получить «добро» императора…
Герстнер обратился в австрийское посольство. Посол граф Шарль-Луи Фикельмон был мужем внучки Кутузова Дарьи Фёдоровны (по-домашнему Долли, та самая Долли, с которой дружил Александр Пушкин). Тот через Бенкендорфа устраивает Герстнеру желанную аудиенцию у Николая I в январе 1835 г.
Похоже, что чешский инженер произвел на императора впечатление. Герстнер был фантазёр, каких мало, и о деле своей жизни мог говорить зажигательно. Впрочем, судите сами, какие дифирамбы он пел железной дороге:
«Прощайте мальпосты (почтовые станции) и дилижансы! Стальные рельсы скоро свяжут Париж с Версалем, Вену с Триестом, Берлин с Потсдамом. Из Петербурга в Царское Село паровая повозка домчит в полчаса. Мы протянем железную дорогу от Невы в Москву, Нижний, Варшаву, Таганрог. Мы соединим Балтику с Каспийским морем. Мы посмеемся над остряками, которые не верят, что два параллельных пути могут преобразить равнины, долы и горы… Из Петербурга магической силой вы домчитесь в три дня до Парижа… Мы победим пространство и время!».
Разве против такого напора устоишь? Герстнер в беседе с императором раскрыл свой план: построить железные дороги Петербург-Москва-Одесса (или Таганрог), Москва-Нижний Новгород и Москва-Коломна. Но для начала он рекомендовал осуществить проект Царскосельской железной дороги.
Андрей Фозикош
Материалы по теме: