Проект Царскосельской железной дороги поступил на рассмотрение Особой учёной комиссии, в составе которой был и будущий строитель Петербурго-Московской магистрали П. Мельников, и был одобрен. Но были у него и противники, поэтому власти решили подстраховаться. В том же 1835 году «для обозрения железной дороги, устроенной Герстнером на границе Богемии и Верхней Австрии», был послан другой будущий строитель Петербурго-Московской ЖД – Николай Крафт. Он тщательно и подробно обследовал всю дорогу, несколько раз её объездил и по возвращении из поездки подтвердил, что она «устроена с большим совершенством».
Для заслушивания отчета Крафта был создан малый комитет под руководством Михаила Сперанского. Комитет своё положительное заключение доложил Николаю I.
И вот наконец 16 апреля 1836 г. опубликован Указ императора Сенату об утверждении «Положения об учреждении Общества акционеров для сооружения железной дороги от Санкт-Петербурга до Царского Села с продолжением до Павловска». До 1917 г. в Российской империи ежегодно 16 апреля отмечался День основания железнодорожного транспорта.
Почти полтора года ждал Герстнер этого указа. Но после него события развивались стремительно. Герстнеру, которому было в ту пору всего 42 года, удалось легко создать Акционерное общество с капиталом в 3 миллиона рублей, ибо он вовлёк в проект графа Алексея Бобринского, внука Екатерины II, близкого ко двору крупного предпринимателя-сахорозаводчика.
Возникает вопрос, почему строить железную дорогу было разрешено за счёт частного капитала? По-видимому, здесь сыграл свою роль министр финансов Егор Канкрин, полагавший эту затею несвоевременной, так как она потребует серьёзных капитальных затрат. Канкрин стоял на страже государственной казны, а казна в момент прихода к власти Николая I была пуста: Александр I оставил Россию с огромным государственным долгом в 379 млн. руб. серебром (1327 млн. руб. ассигнациями), и погасить его с учётом текущих затрат не удалось даже к 1836 г.
Министру также не нравился выбор маршрута, а тот факт, что в рамках проекта в Павловске был построен увеселительный вокзал с рестораном, дал ему повод сочинить ставшую ходячей остроту: «В других государствах (к этому моменту уже действовали железные дороги с паровой тягой в Англии, Франции, Бельгии, Германии и США) железными дорогами связывают важные промышленные пункты, у нас выстроили такую в трактир».
Интересно, что позицию министра финансов разделял и Александр Пушкин, считавший, что «дорога из Москвы в Нижний Новгород ещё была бы нужнее дороги из Москвы в Петербург». В то же время он не был противником прогресса. В журнале «Современник» Пушкин написал: «Я просил князя Козловского дать мне статьи о теории паровых машин, теперь, когда Герстнер заканчивает свою чугунную дорогу между столицей и Царским Селом, всем нам «нужно понять и усвоить великое изобретение, которому принадлежит будущее».
Андрей Фозикош
Материалы по теме:
Чех, единоплеменный россиянам: Ищите женщину
На Виткове а Праге откроется памятник Яну Жижке из Троцнова