Праздник, со слезами на глазах

Тема войны не покидает никогда. Перед праздником 9 мая делегация «Пражского Телеграфа» и Славянской гимназии продолжала поздравлять участников ВОВ.

 Марк Исакович Блюменталь, поэт и участник боевых действий принял нашу делегацию очень радушно.

Он рассказал, что прибыл в свой полк 20 апреля 1945 г. «Тогда войну воспринимали совсем по-другому. Мы были готовы на самопожертвование. Мы были так воспитаны: мы должны были или победить немецкий фашизм и остаться живыми, или умереть, но всё равно победить. 30 миллионов остались погибшими, мне посчастливилось выжить».
В составе истребительного полка Марк Исакович попал в Чехословакию, ему было всего 18 лет. «Чехословакия произвела на меня очень светлое впечатление: была весна, мне было 18. Помню, нам в полку давали на выбор — или 50 грамм водки, или 200 грамм вина, или шоколадку и пачку «Примы». Я не пил и не курил. Брал шоколад и бежал на танцы заманивать им чешских девчонок. Через некоторое время я поехал в Брно. Чехи были очень доброжелательными, они нас воспринимали действительно как освободителей. Отношение изменилось только после 1968 года. Решение советского правительства было, конечно, абсурдным. Я и сам очень хорошо отношусь к чехам. Моя дочь вышла замуж за чеха. Я общаюсь с чешскими писателями и поэтами, перевожу их на русский, они переводят мои стихи на чешский» — рассказывает ветеран.
«Потом наш полк вернулся в СССР, а меня направили под Москву, в Иваново. Я переучился на бортмеханика самолётов ЛИ-2. А потом был набор в военно-морское училище в Ленинграде. Я подал заявление и был принят. После его окончания я уже лейтенантом продолжал службу на Балтийском флоте. Жил в Риге. Там встретил свою жену. А потом дочка вышла замуж за чеха, и мы перебрались сюда».
Не так давно у Марка Исаковича вышел сборник стихотворений «Одной тебе», который он посвятил своей жене. Он рассказывает, что из войны и всей своей жизни он вынес, что самое главное – это любовь. К женщине, к матери и к детям: «А всё остальное – это мишура» — говорит поэт.

Людмила Анатольевна Антонова – дочь «врагов народа», родилась в ссылке Казахстане в 1937 году.

«Мы жили в бараках, и моя люлька была прикреплена к потолку, чтобы не покусали тарантулы», — рассказывает она. В 1941 г. её родителей – медиков по образованию – реабилитировали, и семья вернулась в Ленинград. Вместо квартиры, которая раньше принадлежала семье, им выделили комнату 14 м2 в коммуналке. Там Людмила Анатольевна с мамой и пережила блокаду. Во время войны её мама работала заведующей хирургическим отделением Ленинградского госпиталя, а отец – медиком в санаторной части танкового полка. Главное, что запомнилось о той войне – это испуг, который она испытала, когда снаряд попал прямо в их комнату. Тогда их с мамой на время ремонта пересилили в другое место, а когда они вернулись обратно – все игрушки были украдены. Ещё она помнит холодную зиму и то, что никак не получалось согреться. «Особого чувства страха я не помню, — рассказывает Людмила Анатольевна, — а постоянные вспышки от бомбардировки города мне даже нравились: они были похожи на салют» — вспоминает она. Людмила Анатольевна живёт в Праге с 2000 года, заботится о своём внуке, старается его во всём поддерживать. И не теряет связь со своими школьными подругами, которые, как и она, пережили блокаду Ленинграда и с ужасом вспоминают о ней.

Маргарите Васильевне Зайцевой было 16 лет, когда в её жизнь ворвалась война.

Любимый Ленинград стал западнёй, морил голодом, отнимал любимых людей. С неба летели бомбы, по дороге на работу приходилось обходить трупы. Маргарита Васильевна Зайцева не может без слёз вспоминать те времена.
«Мы жили в районе, где очень много заводов, и эти-то заводы и бомбили постоянно, — рассказывает она, — Это было страшно. В радиоэфире постоянно стучал метроном: медленный ритм — всё спокойно, быстрый означал воздушную тревогу. Бомба летела с пронзительным свистом, а потом глухо разрывалась. Дом как будто поднимали и он весь дрожал. И страшный шум стоял. Бомбили, в основном, вечером. Помню, мы спускались всегда на первый этаж (мы жили на пятом), как будто так безопаснее было. Но нам казалось, что так лучше, потому что наверху уж очень страшные ощущения были, как будто сейчас дом на бок свалится. А внизу только детонация чувствовалась.
Маргарита Васильевна вспоминает, что ей тогда казалось, будто страшнее уже ничего быть не может. Однако потом началась зима: «Немцы осадили город. Нас постоянно обстреливали — это тоже мало удовольствия. Снаряды летели, взрывались, люди гибли. И это, конечно, всё страшно, но самое страшное — голод. 125 грамм хлеба в день — вот и все продукты. Вся зима в 41-м и 42-м была такая. Рабочие получали 250 грамм, иждивенцы 125. Когда открыли «дорогу жизни», прибавили паёк — стало 300 грамм на человека. Те, кто постарше умирали, у молодых была дистрофия страшная. Не знаю, как так мы выжили. Сейчас это трудно представить. Видимо, организм активировал какие-то свои резервы»
Её отец был на фронте, мама умерла от голода, а сама Маргарита Васильевна работала на заводе. В 1943 году её с тётей эвакуировали в Сталинск: «День победы я встретила в эвакуации. Радости у всех было! Потом я вернулась в Ленинград. Очень жалко было разбомблённый пригород — Пушкин, Павловск, Петродворец. Все дворцы были в руинах. И какие молодцы люди, что все их восстановили! Потому что нигде, ни в одной стране такой красоты нет. Что там Лувр! Да в сравнении с нашим Царскосельским дворцом!». Несмотря на все ужасные воспоминания о Ленинграде военных времён, Маргарита Васильевна говорит, что любит свой родной город всем сердцем.

Последней нашу делегацию встречала Людмила Николаевна Седлакова.

«Мне было 6 лет, когда началась война. Папа служил в Петрозаводске, а мама работала на заводе «Красный Выборжец», при нём был детский сад, в который я ходила», — вспоминает Людмила Николаевна. Ещё в середине лета всех детей, которые ходили в этот детский сад, эвакуировали по московской железной дороге в сторону Нижнего Новгорода. Однажды они всей группой вместе с воспитателями вышли погулять на красивую лесную поляну. И вдруг дети начали кричать: «Смотрите, зонтики летят!». «Наши воспитательницы страшно испугались и убежали, — рассказывает Людмила Николаевна, — к нам подъехала машина, увезла на станцию, и потом буквально забросили в поезд, который с трудом смогли остановить. Так мы вернулись в Ленинград. Я помню, как уже в конце сентября в Ленинграде у меня умер кот, кормить его было нечем, и я отчаянно пыталась поить его водой и ещё помню первых мёртвых, завёрнутых во всё белое, которых выставляли на общих площадках в нашем доме. Чтобы как-то отвлечь, мама с бабушкой научили меня читать и считать». Когда перестал ходить транспорт, мама Людмилы Николаевны уже не могла ходить на работу. Чтобы выжить, она начала менять на продукты свои платья и другие вещи. «Мама всё никак не могла дозвониться до Петрозаводска, а в ноябре по радио мы случайно услышали, что мой отец был награждён за отвагу». Людмилу Николаевну вместе с мамой и бабушкой эвакуировали в январе 1943 г. в Елег где они первый раз досыта наелись картошкой и кислой капустой, а поздней осенью её маме прислали вызов с завода, и они вернулись в Ленинград.
В Чехии Людмила Николаевна живёт с 1957 г. «На физфаке Ленинградского университета я познакомилась с чехом, позднее он стал моим мужем, и мы уехали в Прагу» — рассказывает она.

Мы благодарим председателя СРП в Чехии Сергея Левицкого, кондитерскую компанию MEDVEDEV и его директора Рубена Багдасаряна, а также директора компании MOLD VIN CZ Зденека Збытека за то, что согласились поучаствовать в нашем мероприятии и помогли нам порадовать ветеранов и жителей блокадного Ленинграда.

«Пражский телеграф»