Татьяна Александровна Степанова – участница боевых действий Великой отечественной войны. Человек, каких, к сожалению, с каждым годом, с каждым месяцем становится всё меньше.
Основываясь на воспоминаниях мамы, о Татьяне Александровне рассказал её сын – Александр Степанов.
Что Татьяна Александровна рассказывала о детстве, о своей семье?
Родилась она в Гаврилово-Яме в семье учительницы и учёного. Потом они переехали в Казань. Отец её Головкин Александр Александрович – из знатного в своё время рода. Сначала был военным, потом отучился за границей и стал учёным. Он был главным агрономом Поволжья. Занимался в основном хмелеводством – именно благодаря ему на Поволжье появился хмель. А я вот теперь живу в стране, где хмель тоже важная отрасль. Жили они в Казани, у них свой особняк был. Я помню его – он был напротив зоопарка. Сейчас там, правда, ничего нет – всё снесли. Было их в семье две сестры – Татьяна и Антонина. Антонина уехала в Волгоград. Мама осталась. Отучилась в школе и в 1942 её призвали. Ей было 20 лет.
Сначала она где-то обучалась?
Она обучалась в школе радистов на Соловецких островах. Как она туда добиралась – отдельная история. На одной из остановок поезда она пошла за кипятком в одном платье, шинель в вагоне оставила, и отстала от поезда. Она где-то в бане на углях переночевала. Проснулась от того, что мужики разговаривают. Утром они в баню мыться пошли, а тут она вся в саже из бани. Они очень испугались, заорали. Ну, она всё объяснила. Они её дали одежду теплую, посадили на поезд. Она двое суток догоняла свой эшелон. А там уже подумали, что она дезертировала – шлют телеграммы: «Где Степанова?». Она говорит, я прихожу к начальнику эшелона, а он уверен, что я сбежала.
Что ещё она Вам рассказывала о войне?
Есть один случай, который она до сих пор отлично помнит. Под Мурманском они служили и ходили в соседнюю часть за едой. Носили её в вёдрах. А я даже не знал, что Мурманск страшно бомбили. Были сплошные ковровые бомбёжки. Мама никогда этого не рассказывала. И вот как-то пошли она в соседнюю часть, и над ними начал кружить немецкий лётчик. А их четыре девчонки было. Мама рассказывала, что чудом заметила трубу под дорогой и забилась в неё. Она говорит, что до сих пор помнит его лицо и рыжие волосы. Помнит как он гонялся за четырьмя женщинами и еще кулаком грозил. Когда он улетел, и они собрались, одна девушка не вышла. Убил он её.
Она и в боевых операциях участвовала?
Конечно. В Мурманске во время службы у неё были выходы в рейд на кораблях за языками. В одном из таких рейдов ей пришлось просидеть в яме холодной 5 часов, она себе тогда ноги отморозила – до сих пор с ними проблемы. Она уже думала, что за ней не вернутся, думала, погибли все. Но за ней вернулся катер, сняли её.
Как они познакомились с Вашим отцом?
За ней многие ухаживали. Она красивая очень была. Капитан там один за ней сильно ухаживал. А отец мой командовал женским приборным отделением. Вокруг него женщин — 8 человек, а он маму увидел на концерте художественной самодеятельности. Она активная очень была. Он её заприметил, стал ухаживать. А потом ночью как-то пришёл и говорит: «Татьяна, собирайся, поехали». «Куда?» — «В Мурманск». Он заказал лошадей, сели они, едут, она спрашивает — куда. Он отвечает: «В ЗАГС. Я договорился». Утром приходит к ней тот капитан: «Головкина, на выход», а она говорит: «Я не Головкина, я Степанова. Вот документ».
Что было после войны?
В 1946 они вернулись в Казань. У отца все погибли. Она сам из Ленинграда был. Отец его с матерью и младший брат в блокаду погибли, старший пропал без вести на Курской дуге. Поэтому возвращаться ему было некуда. 12 августа 1946 года Андрей – мой старший брат — родился. А через 6 лет, 14 августа, я родился. Из особняки их выгнали. Они жили в полуподвальном помещении.
Мама поступила на юридический факультет в Казанский университет. Работала в прокуратуре, потом дослужилась до должности директора госархива республики. Там она и нашла документы по отцу. Как на него донесли, как сослали.
А это что за история? Расскажите.
В 37-м году отца её арестовали. Он как-то высказал, что Троцкий — хороший оратор. На него донесли и его арестовали. Посадили в тюрьму в Казани. В то время строили Беломорканал – там шёл год за три. Ему дали 15 лет и он решил отработать их за 5. Он уехал, через некоторое время пришла бумага, что он скончался от сердечного приступа. А он здоров был, никогда не болел. А через несколько лет приехал мужчина из этого лагеря и рассказал, что там была повальная дизентерия, около 2000 в лагере умерло. Не было никакого сердечного приступа. Он принёс какие-то вещи отца.
И Ваша мама нашла подтверждения всего этого?
Да. Более того, она добилась реабилитации своего отца. Потом она вышла на пенсию и работала юристконсультантом в одном из трестов Казани. До сих пор она очень уважаемый человек. На все праздники её поздравляют. Телевидение её снимает, плакаты с её фотографией по всей Казани висели.
Недавно получила квартиру по президентской программе. Я ездил в мае помогал ей оформлять её, перевозил. Они приезжала ко мне в Прагу. Мы с ней здесь праздновали 9 мая. Приглашали её в посольство, встречались и с послом, и с Вацлавом Клаусом, с героями Советского Союза.
Тяжело ей вспоминать о войне?
Ей страшно всё это вспоминать. Я стараюсь беречь её. Её часто приглашают на разные встречи, там она рассказывает. Но дома мы стараемся не говорить на эту тему. Она раньше во всех мероприятиях принимала участие. Теперь уже здоровья не хватает. Ей 89 лет. Она одна там осталась среди ветеранов флота. Они так потихоньку и уходят, ветераны. Их уже единицы. Их на руках надо носить. Обидно, что им только сейчас стали давать квартиры. Они всю жизнь прожили, мучились. Сейчас эти квартиры – как насмешка. Человек, даже не пожив в ней, умирает. С другой стороны, хорошо, что хоть что-то для них делают.
Дарья Соловьева
Татьяна Степанова награждена орденами и медалями:
орден Отечественной Войны I степени,
«За победу над Германией»,
«За боевые заслуги»,
медаль Ушакова,
«За оборону Советского Заполярья»,
всего – восемьнадцать наград.