Марк Исаакович, о чём Вы в основном пишете?
Я пишу обо всём что меня волнует, что я чувствую. В последнее время пишу, в основном, на вечную тему — тему любви. Это не проходящая тема, а всё остальное временно. Меня интересуют именно человеческие чувства, особенно чувство к женщине.
У Вас есть муза?
Ну конечно, есть. Это моя жена.
Давно вы женаты?
Давно. Уже 50 лет. Когда я с ней познакомился, то написал ей стихотворение. Мне тогда было 23, и стихи получились очень слабые. Я его никуда не включаю, но моя жена его хранит и считает, что это самое лучшее стихотворение о любви, которое я написал. Это были очень наивные стихи. Потом я начал писать профессионально.
Вы попали в Чехословакию в 18 лет. Какой тогда Вам показалась эта страна?
Я служил в истребительном полку. Чехословакия произвела на меня очень светлое впечатление: была весна, мне было 18. Помню, нам в полку давали на выбор — или 50 грамм водки, или 200 грамм вина, или шоколадку и пачку «Примы». Я не пил и не курил. Брал шоколад и бежал на танцы заманивать им чешских девчонок.
Через некоторое время я поехал в Брно. Чехи были очень доброжелательными, они нас воспринимали действительно как освободителей. Отношение изменилось только после 1968 года. Решение советского правительства было, конечно, абсурдным. Я и сам очень хорошо отношусь к чехам. Моя дочь вышла замуж за чеха. Я общаюсь с чешскими писателями и поэтами, перевожу их на русский, они переводят мои стихи на чешский.
Какой для Вас была война?
Моя война — в моих стихах. Это важная часть моей биографии, хотя я почувствовал лишь её конец. Я прибыл в свой полк 20 апреля 1945. Тогда войну воспринимали совсем по-другому. Мы были готовы на самопожертвование. Мы были так воспитаны: мы должны были или победить немецкий фашизм и остаться живыми, или умереть, но всё равно победить. 30 миллионов остались погибшими, мне посчастливилось выжить.
Что было после войны?
Потом наш полк вернулся в СССР, а меня направили под Москву, в Иваново. Я переучился на бортмеханика самолётов ЛИ-2. А потом был набор в военно-морское училище в Ленинграде. Я подал заявление и был принят. После его окончания я уже лейтенантом продолжал службу на Балтийском флоте. Жил в Риге. Там встретил свою жену. А потом дочка вышла замуж за чеха, и мы перебрались сюда.
Вы — еврей, родившийся на Украине, Ваша жена — латышка, внучка — чешка. К какой национальности Вы всё же себя относите?
У нас нет национальных рамок. У нас интернациональная семья. Мы разговариваем на всех языках. Правда, своего национального языка — иврита — я не знаю. К сожалению, даже плохо знаю обычаи своего народа.
Жалеете об этом?
Очень жалею. Стараюсь восполнить, читаю литературу. Но опять же на русском читаю. Бывал во многих странах, в том числе, и в Израиле. Но моя судьба больше связывает меня с Россией, Латвией и Чехией. Я — как гражданин мира. Я — и чех, и латыш, и еврей, и русский. Я не чувствую никакой национальной ограниченности. У всех людей по сути одна группа крови — земная. Мы все — жители Земли. А вообще, когда меня спрашивают, что я считаю своей родиной, я говорю: «Моя родина — русский язык».
Вы переводите с чешского, сербского, хорватского, немецкого, испанского. Когда успели выучить все эти языки?
То, что я перевожу стихи, вовсе не значит, что всеми этими языками владею. Мне авторы дают подстрочные переводы, с которых я должен сделать стихотворение. Я перевожу не точно. В некоторых стихах я даже даю свои образы, которых нет в оригинале. Очень важно угадать смысл стихотворения, замысел автора. Прочувствовать его. Я переводил с испанского языка стихотворение кубинского поэта «Скрипка». Дочь прочитала мою «Скрипку» и сказала, что это совершенно другое стихотворение. Да, там другие слова и мною придуманные образы, но суть осталась той же. Это та же цыганская скрипка, и она также звучит.
Вы в Чехии уже 17 лет. Конечно же, свбодно говорите на чешском. Пишете на нём?
Нет. Но перевожу с чешского на русский. Причём, переводить можно только на родной язык. Я могу и на чешский перевести, я сочинял детские стишки для внучки и переводил их. Но это не поэзия. Разве что можно переводить на чужой язык стихи в прозе. Там нет рифмы, но очень яркие образы. Чтобы выразить свои чувства надо владеть языком, а не переводить в голове слова.
Недавно у Вас вышел новый сборник стихотворений. О чём он?
О том, что я вынес из войны и всей моей жизни. О самом главном — о любви. Любви к женщине, любви к матери, к детям. Ведь всё остальное — мишура. И политика, и социальная жизнь — всё это важно, но если не будет того, что отличает человека от животного мира, — всё пустое. Я это точно знаю.
Вставка1
Марк Исаакович Блюменталь — лауреат Международного конкурса поэзии 1997 года (Нью-Йорк), Европейского общества Франца Кафки в 2000 году (Прага), премии Рудольфа II Академии искусств им. Масарика в 2002 году (Прага). В 2003 году Международным обществом пушкинистов объявлен «Поэтом года русского зарубежья».
Стихи
Всходило солнце скорбно, как на плаху,
И близок был страны предсмертный вздох.
Красноармейцы
В копоти
По шляху
Шли молча, отступая на восток.
Они глядели хмуро, воспалённо.
И главный бой
Их под Москвою ждал.
На всей Руси зловещих похоронок
Тогда
Ещё никто не получал.
Потом
Из камня высекут легенды
О мужестве и доблести полков.
До Вечного огня, до монументов,
До встреч на Эльбе было далеко…
Сборник «Одной тебе…» Марк Блюменталь посвятил своей жене Галине
Я всегда ревновать тебя буду.
И пускай я свихнусь от любви,
Только слышать бы: «Мой безрассудный»,
Только б чувствовать руки твои.