В начале XV века небольшой немецкий городок Констанц на несколько лет стал настоящим «пупом земли»: 5 ноября 1414 г. папа Иоанн XXIII торжественно открыл в нём Вселенский собор, призванный преодолеть церковную схизму, то есть её раскол. Собор осудил «реформаторские» взгляды англичанина Виклифа и чеха Гуса, и 6 июля 1415 г. Ян Гус, отказавшийся даже «для вида» отречься от своих взглядов, был приговорён к сожжению.
За городской стеной для многочисленных церковников и горожан было устроено грандиозное шоу. По преданию, усердие старушки, подбросившей вязанку хвороста в костёр «еретика», Гус прокомментировал словами: «О, святая простота!». Искры от этого костра вскоре разожгли гуситскую революцию, потрясшую всю Европу.
Становление
Гроза… Гремит гром, сверкают молнии. Маленький мальчик, идя домой из школы, спрятался под скалой. Молния ударяет рядом и поджигает куст можжевельника. В это время школьника находит его мать, спешившая сыну навстречу. А он указывает матери на пылающий куст и говорит: «Видишь, как этот куст, так и я в огне покину этот мир». Легенда утверждает, что случилось это в Гусинце, в Южной Чехии, мальчика звали Ян, и история дожидалась его. В нынешних энциклопедиях о нём написано: Гус (Hus) Ян (1371-1415), национальный герой чешского народа, идеолог чешской Реформации. А 6 июля, день, когда сбылось пророчество, в Чехии считается государственным праздником – Днем памяти Яна Гуса.
Бедному крестьянскому мальчику, растущему без отца, естественно, хотелось жить лучше и стать кем-то значимым. Набожная мать считала, что такую возможность даст ему образование и сан священника. В 1390 году Ян поступил в Пражский (теперь Карлов) университет. Ему приходилось несладко. Вечно голодный Гус позже вспоминал, что он «делал ложку из хлеба и до тех пор ел горох, пока не съедал и ложку». Может быть, поэтому, когда его материальная ситуация улучшится, он располнеет и его фигура будет иметь мало общего с идеализированным обликом Гуса, созданным спустя века художниками и скульпторами: высокий, худой человек с мужественным лицом. Впрочем, это далеко не единственный случай художественной фальсификации…
Мама вполне могла гордиться сыном – он достиг даже большего, чем она мечтала. В 22 года Гус получил звание бакалавра свободных искусств, в 1396 г. стал магистром, а в 1400 году был произведён в сан священника. Ян читает лекции, произносит проповеди, занимает должность декана факультета искусств (1401 г.) и ректора Пражского университета (1409 г.). Блестящая карьера, если учесть неблагородное происхождение Гуса.
Есть, правда, одно облачко на лазурном небосводе: Ян познакомился с учением английского реформатора Джона Виклифа, направленным против церковных порядков и папы. Мало того, оказалось, что он разделяет взгляды англичанина, так как сам видит расхождение церковной действительности со Священным писанием. А оно для него закон.
600 лет тому назад
Ныне как раз впору обрисовать время, о котором идёт речь. Говоря современным языком, оно вполне подходит под определение революционной ситуации. Усилились противоречия между богатыми и бедными, зашли в тупик отношения дворянства с королём. К тому же, Чехия в тот период оказалась в кабале у чужеземцев, в основном, немцев. К примеру, в Праге в городском совете почти не было чехов. Духовенство как будто уже тогда услышало будущий капиталистический призыв «Обогащайтесь!» и требовало для себя десятину и оплату церковных обрядов. Симптоматично, что один из двух пап расколотой церкви, Иоанн ХХIII, был бывшим пиратом и преступником. Именно при нём католическая церковь для увеличения своих доходов ввела торговлю индульгенциями. Груз тройного гнёта – со стороны местных, чужеземных феодалов и церковников – вызывал недовольство крестьян и ремесленников и даже зажиточной части населения, равно как и мелкого дворянства.
Великий поэт Украины Тарас Шевченко в поэме «Иван Гус» (или «Еретик») отразил эту картину несколькими художественными мазками:
Кругом неправда и неволя,
Народ замученный молчит
И на апостольском престоле
Чернец откормленный сидит.
Кровинушкой людской торгует
И рай за денежку сулит…
(перевод автора)
Правда, народ уже не молчал. То тут, то там вспыхивали бунты, которым официальная церковь присваивала ярлык «ересей». На самом деле, народ выдвигал против бога господ своего бога: бога угнетённых, обездоленных и страждущих, справедливого евангельского Христа, требуя в то же время от церкви опрощения, возврата к бедности и простоте времён начального христианства.
Церковь жестоко расправлялась с теми, кто проповедовал эти принципы. Пока ей это удавалось, но было лишь вопросом времени, когда всеобщее недовольство выдвинет настоящего вождя. Его востребованность висела в воздухе. Один из приговоренных к смерти еретиков так и заявил: «Появится человек – без меча и власти, из среды простого народа, и против него враги будут бессильны». Этим человеком суждено было стать Яну Гусу.
«Говори правду, люби правду, защищай правду…»
С начала нового столетия Гус проповедовал в Вифлеемской часовне в Праге. Послушать его приходили тысячи людей, и слава его росла, а проповеди расходились в списках. «Конечно, корень всего зла есть любовь к деньгам», — писал он, призывая: «Покайтесь, грабители бедных людей, убийцы и воры и святотатцы! Бог проклинает вас! Сказано в Писании: кто обманывает бедного, кровавый тот человек; кто отнимает хлеб, добытый в поте лица, виновен столько же, сколь убийца ближнего своего». Гус не только обличал, он и говорил, что надо делать: отнять у священников излишек в деньгах, собственности и власти и возвратить их к первоначальной миссии в состоянии апостольской бедности. И хотя лично Гус не стремился к низвержению существующего строя, добиваясь лишь его исправления, сама идея о том, что церковь не должна иметь мирского имущества и светской власти и не может пользоваться непререкаемым авторитетом, была откровенно революционной.
На вопрос, кто должен исправить церковь, Гус отвечал: конечно же, власть, поставленная над всеми — король. Но король не действовал, и Гус произнёс роковые слова: «Папа, живущий в смертном грехе, не может быть папой перед лицом божьим, а король — королём!»
Интердикт
Гус разжёг огонь, силу которого и сам не подозревал. Зато это прекрасно понимала церковь. Сначала Гуса пытались приструнить наставлениями и частичными запретами, но это не помогло. Особенно резко Гус выступил против торговли индульгенциями. Когда из его уст прозвучало: «Папская булла об индульгенциях не согласуется с учением Христа. Ибо, если так продавать отпущение грехов, которое может даровать один только Бог, тогда и сам дьявол мог бы явиться и дать деньги, и тотчас попал бы на небо!», Иоанн XXIII наложил на Гуса интердикт, то есть отлучение от церкви. Симпатизировавший Гусу король Вацлав IV, интересы которого в его спорах с Римом до определённой степени совпадали с Гусом, посоветовал Гусу покинуть Прагу, чтобы не подвергать интердикту всю Прагу. Король знал, что делает: в борьбе со светской властью церковь применяла интердикт против неугодных стран и правителей. В свежей памяти было сравнительно недавнее наказание интердиктом Флоренции в марте 1376 года. Мера, похожая на модный в наше время бойкот некоторых неугодных государств.
Гус послушался и продолжал проповеди в своём родном Гусинце. Церкви этого оказалось недостаточно, и она «пригласила» Гуса на Вселенский собор в Констанце, вроде бы, для защиты своих воззрений. Друзья и сторонники, а их уже было немало, отговаривали Гуса, чувствуя, что это ловушка, но он решил ехать.
Заголовок
Первая же беседа Гуса с папой и кардиналами показала, что особых оснований для его обвинения нет, тем не менее, его арестовали, заковали в цепи и бросили в подвальную тюрьму. Конечно, церкви было крайне важно, чтобы грешник покаялся, поэтому после долгого голодного заключения в темнице, 1 июля 1415 г. ему вручили текст отречения, составленного в смягченных выражениях: Гусу предлагалось отказаться только от тех статей его учения, которые он сам находил еретическими. Так что Гус мог ещё отвести от себя смерть, но он знал, что его отречение будет истолковано, как полная победа церкви. И он избрал участь Христа. Его последнее послание из тюрьмы стало завещанием добра и любви. В нём нет призыва к борьбе, а лишь просьба любить друг друга, верно стоять за божью правду. Перед казнью ему ещё раз предложили отречься. Он ответил отказом и сказал, что готов принять смерть за правду.
Из искры возгорелось пламя
Как только известие о казни Яна Гуса достигло Праги, его сторонники отправили в адрес Констанского собора протест, известный как protestatio Bohemorum, в котором в сильных выражениях осудили совершенное преступление. В ответ император Сигизмунд пообещал утопить в крови всех виклифистов и гуситов, что вызывало возмущение народа. Прошло некоторое время, и римский папа объявил против еретиков крестовый поход, а всего их было пять. Чехия превратилась в арену противостояния католической церкви с реформаторами. Гуситы под руководством Яна Жижки нанесли католикам ряд сокрушительных поражений. Но в среде гуситов тоже возникли распри, не позволившие окончательно одолеть крестоносцев. В конце концов умеренная часть гуситов пошла на компромисс с империей и церковью.
Реванш давний и нынешний
Прошли века…. В результате Тридцатилетней войны XVII века католицизм взял исторический реванш за потрясения гуситских войн. Католическая церковь конфисковала огромное имущество у поверженных протестантов. Католическая вера насаждалась в Чехии стараниями иезуитов, преследованием всякого упоминания о Яне Гусе. Гуситы были объявлены безбожниками и разбойниками (по правде говоря, гуситы во многом действовали стихийно, что позволяло выплескиваться самым низменным инстинктам, и без грабежей, разрушений и насилия не обошлось). В ознаменование полной победы на Староместской площади в Праге был воздвигнут т.н. Марианский столб (официально – в честь спасения Праги от шведов в 1648 г.).
Потребовался длительный период национального возрождения, чтобы благодаря усилиям чешских будителей Ян Гус был возвращён чешскому народу. В память о 500-й годовщине сожжения проповедника, на том же «Старомаке» был в 1915 году возведён монумент, изображающий Гуса, стоящего на константском костре. Соседство выдержало недолго: в 1918 году в ходе провозглашения самостоятельности Чехословакии, толпа повалила Марианский столб, символ ненавистных Габсбургов.
Но времена снова меняются. Несмотря на то, что в конце минувшего столетия Ватикан из тактических соображений сделал шаг к реабилитации Яна Гуса и папа Ян Павел II выразил сожаление по поводу мученической смерти реформатора, католическая церковь, как считает большинство чехов, вновь рвётся к материальному богатству, в пику проповедуемым Гусом принципам. Ей должна быть возвращена конфискованная минувшими режимами недвижимость и выплачена многомиллиардная денежная компенсация. И не исключено, что на Староместской площади, как символ новой победы католицизма, скоро снова возвысится Марианский столб.
Андрей Петрович