Общее собрание Европейского делового конгресса обеспечило Праге самую высокую из возможных концентрацию первых лиц газовой отрасли из разных стран ЕС и СНГ. Особое внимание, естественно, привлекали первые лица ОАО «Газпром» Алексей Миллер и Александр Медведев. Накануне собрания ЕДК глава компании «Газпром экспорт» Александр Медведев ответил на вопросы «Пражского телеграфа» и портала motejlek.com.
«Газпром экспорт» ранее заявлял о своём интересе к строительству газового хранилища на территории Чехии и вёл конкретные переговоры на эту тему с холдингом KKCG (MND). Есть ли какие-то подвижки в этом вопросе?
Мы заинтересованы в расширении мощностей по хранению газа, которыми обладает Группа Газпром в Европе. ПХГ — это тот стратегический резерв, который позволяет гарантировать стабильность и гибкость в поставках. Именно поэтому было принято стратегическое решение довести суммарный объем мощностей по хранению газа в Европе до 5% от годового объёма экспортных поставок. Мы с интересом изучаем предлагаемые нам проекты по хранению газа, проводим технико-экономическую оценку возможности участия в проектах во многих странах, в том числе и на территории Чехии. Но на данном этапе рано говорить о конкретных результатах работы в вашей стране.
Насколько на энергетической безопасности Чехии отразится строительство газопровода «Северный поток!? Не потеряет ли Чехия своё значение как транзитная страна?
На первую часть вашего вопроса ответ однозначный: отразится положительно! Мы с нашими партнёрами строим «Северный поток» именно для того, чтобы увеличить гибкость и надёжность снабжения всего региона. Наземная часть системы, газопровод OPAL, в ноябре прошлого года достиг чешской границы и подсоединяется к газотранспортной системе Чехии. Это позволит газу, приходящему по «Северному потоку», поступать в Чехию, диверсифицируя тем самым маршруты поставок и повышая надёжность снабжения.
Что же касается транспортировки, то у нас подписаны контракты с нашими чешскими партнерами не только на поставку, но и на транзит природного газа до 2035 года, и мы не собираемся отказываться от своих обязательств.
Как «Газпром» намерен реагировать на жалобу компании RWE Transgas на завышенные, с её точки зрения, цены на газ?
В бизнес-отношениях не жалуются, а ведут переговоры и достигают соглашений, сами или с помощью независимой стороны. Мы – коммерческая компания, и действуем в рамках международной практики контрактных отношений. В наших соглашениях с RWE Transgas, как и во всех наших контрактах на поставку газа, предусмотрена возможность переговоров по пересмотру цены, если на рынке присутствуют важные объективные основания для этого. Мы не считаем, что в Чехии сейчас такие основания есть. Если стороны не достигают консенсуса, то обычная контрактная процедура предусматривает привлечение арбитров. Они и должны оценить ситуацию и позиции сторон. Но и этот процесс не мешает сторонам параллельно придти к соглашению путем переговоров.
Будет ли дорожать газ в ближайшее время?
Тенденции более чем очевидны. Цены на нефть, за которыми с определённым лагом следуют цены на газ, в последнее время растут. События в Северной Африке и на Ближнем Востоке, последствия катастрофы в Японии заставляют многие страны пересмотреть свои взгляды на роль газа в топливном балансе в будущем. На спотовых площадках Европы, с исчезновением переизбытка газа вследствие кризисных бездумных продаж, исчезает давление избыточного предложения на цену. Наконец, основной фактор – промышленное производство – восстанавливается после мирового кризиса. Всё это говорит о будущем росте мировой цены на газ. Мы ожидаем, что к концу года она в среднем может достичь и уровня 460-470 долларов за тысячу кубометров. А уж какова будет цена на локальных рынках – это скорее вопрос к местным газовым компаниям, властям и регуляторам.
Насколько позициям «Газпрома» на европейском рынке угрожает рост добычи сланцевого газа в ЕС и США?
Его добыча – не самый дешёвый процесс, к тому же требующий непрерывного бурения. В США в отдельные моменты себестоимость такого газа на скважине была 6 долларов за мбте при его текущей цене на местных площадках в 4 доллара за мбте. Это бесконечно продолжаться не может. Стоит ли переключаться на этот источник, когда поблизости имеются достаточные объёмы стабильного традиционного трубопроводного газа с предсказуемой ценой? Кроме того, копировать американскую модель в Европе не позволят объективные факторы – принципиально разная правовая система собственности на недра и гораздо более высокая плотность населения, что делает добычу сланцевого газа менее привлекательной. Мы не видим в сланцевом газе угрозу для своего бизнеса. Зато он может стать важным дополнением для локального потребления, замещая выбывающие объемы собственной добычи традиционного газа из-за истощения месторождений. Это уже происходит в США.
Есть ли у «Газпрома» конкретные планы развития проектов расширения сети сбыта сжиженного газа в Восточной Европе?
Тут надо сразу четко понять, о чем идет речь. Сам по себе сжиженный газ как таковой ведь промышленностью не потребляется. Сжижение в большинстве случаев – это лишь более удобный и не привязанный к трубопроводным сетям способ транспортировки природного газа, например, между континентами. Да и то, на «выходе» такого газа всегда должны быть достаточные мощности по сжижению, а на «входе» — мощности по регазификации. В Восточной Европе у нас есть возможность поставлять газ по газопроводной сети, так зачем же создавать отдельную сеть для сжиженного? Другое дело, что благодаря современным технологиям перспективы применения сжиженного газа значительно расширяются. Такие технологии могут позволить газу успешно конкурировать не с «самим собой», а с другими видами топлива. Например, технология криобаков позволяет газу, хранящемуся в сжиженном виде, быть топливом для грузовиков, которое в состоянии конкурировать с соляркой. Мы считаем, что сжижение газа открывает массу перспективных возможностей. Но пока это применение находится на начальном этапе развития.