Обыкновенная биография в необыкновенное время – так охарактеризовал свою жизнь Аркадий Гайдар. Наша сегодняшняя гостья – человек, к которому в полной мере можно применить эту фразу. Она из поколения «детей войны», того самого, большая часть жизни которого пришлась на судьбоносные, переломные эпохи. Она из поколения, которое судьбу Родины ставило выше собственных проблем. Она из тех, кто ответственность, честь и совесть считает выше благополучия и денег, полученных любым путем. Строка из старой песни – «не созданы мы для легких путей» — это и о ней. Итак, знакомьтесь – сегодня в гостях у нашей рубрики «персона» — Алла Ивановна Гарбицкая.
Алла Ивановна, расскажите, пожалуйста, о своих родителях.
Папа мой был офицером Красной Армии, а мама — балетмейстером. Детство я помню очень хорошо. В сегодняшнем восприятии довоенный период кажется сплошным светлым пятном. Хотя не все было уж так благополучно. В конце 30-х был отстранен от работы мой папа. Вполне возможно, что его ожидала судьба других «врагов народа», но он решил бороться. Написал в Москву. Оттуда для проверки приехала женщина, авторитетный большевик, разобралась и отца реабилитировали.
Помните ли Вы день 22 июня 1941 года? Каким он был?
Это был прекрасный солнечный летний день. Мы тогда жили в Киеве. До сих пор помню наш тогдашний адрес – Институтская 46, квартира 54. Было воскресенье, и мама хотела утром поехать со мной в Боярку. Мы пришли на вокзал, но пригородные поезда уже не ходили. Через некоторое время по радио выступил Молотов, который объявил о нападении Германии на Советский Союз. Хоть мне и было семь лет, помню ощущение большой, неисправимой беды, которое тогда охватило всех.
Видимо, самые тяжелые воспоминания Вашего детства связаны с войной. Расскажите об этом, пожалуйста.
События развивались, действительно, ужасно. Спасала вера в нашу победу и детский оптимизм. Мужчины из нашей семьи ушли на войну. Семьи офицеровКрасной Армии начали эвакуировать на восток. В эвакуацию мы отправились втроем – бабушка, мама и я. Ехали мы в теплушках – простых товарных вагонах. Недели через две утомительных переездов и стоянок наш эшелон снова оказался в Киеве. Тогда кто-то принял решение – следовать в эвакуацию за санитарным поездом, который везде пропускали. Не успели далеко отъехать от Киева, как снова остановились. Санитарный поезд с ранеными, шедший впереди нашего эшелона, попал под бомбежку и был полностью уничтожен. Мы увидели только сгоревшие, разбитые вагоны и немногих оставшихся в живых. Пока наш поезд стоял, подбирая раненых, подлетела новая волна немецких бомбардировщиков. Самолеты с черными крестами по очереди накренялись и пикировали на нас, сбрасывая бомбы. Было очень страшно. Все стали выпрыгивать из вагонов и убегать подальше от состава. Наша бабушка не могла бежать и, часто падая,шла очень медленно. Мы поддерживали ее, хотя это было очень опасно. Одна из бомб взорвалась там, куда мы шли. Если бы мы бросили бабушку и побежали одни, спасая свои жизни, эта бомба убила бы нас. Мы спаслись чудом.
В концеконцов мы попали в далекий Узбекистан, в город Фергану. Весь эшелон выгрузился на станции. Нас было несколько сотен человек. Все стояли и ждали, что будет происходить. А происходило то, что должно происходить среди нормальных людей. Приходили местные жители и приглашали приехавших к себе жить. Никто ничего не организовывал. Это был просто человеческий порыв. И нашу семью пригласили к себе местные жители. Отношение к нам было самое доброжелательное. Папа был на фронте, но вскоре пришел его офицерский аттестат, мы стали получать какие-то деньги, и стало легче. Мама пошла работать в детский дом руководителем самодеятельности. Дети, сами оставшиеся сиротами, выступали с концертами в госпиталях, где лежалираненые. Выступала с ними и я. До сих пор помню наш номер. Девочка,моя подруга, очень красиво пела, а я танцевала. Помнюи историю этой девочки. Звали ее Лиля Островская. Ее родители погибли не на войне. Папа из ревности убил маму, асам был посажен в тюрьму на очень длительный срок. Так она попала в детский дом. Голос у этой девочки был чистый и сильный. Раненым очень нравились наши выступления.
Когда я слышу по телевизору, что сейчас в Ферганской долине напряженные межнациональные отношения, я всегда вспоминаю, как по-доброму там относились друг к другу в военные годы. Что-то в мире происходит не так. Людям всегда нужно оставаться людьми.
Жизнь в эвакуации была тяжелая. Каждый день мама давала мне в школу 5 копеек – столько стоил в столовой кусочек хлеба. Еще нас кормили «затирухой». Это суп, который делался из жареной муки с луком. Тогда это нам казалось сказочным блюдом. Тетради мы делали из нарезанных и сшитых газет – писали между строчками. Зимой в школе не топили и было очень холодно. У нас просто замерзали руки. Обувь многие делали из сшитых старых автомобильных покрышек. И в этих условиях люди помогали друг другу, делились чем могли. Спасало обилие фруктов, которыми узбеки щедро делились с нами.
Мой дядя погиб при обороне Киева, папа вернулся с войны с наградами,нотяжело больным,и вскоре умер. Он был очень светлым, честным человеком. Мама больше замуж не выходила. Когда через много лет в возрастесорокавосьмилетумер мой муж, я тоже больше не выходила замуж. Я верю в любовь, верю в верность и не хотела изменять своим принципам.
Ваш муж тоже был военным?
Да, он был офицером, служил в военно-воздушных силах инженером. Мы поженились, когда онзаканчивалРижское высшее авиационное училище. Ему, молодому лейтенанту, предстояло распределение. У него была возможность поехать служить в Восточную Германию, но он предпочел службу на родине. Тогда, в конце 50-х у СССР были напряженные отношения с Китаем, и муж попросил распределить его на Дальний Восток. Муж попал вавиационный полк, который стоял в городке Хороль Приморского края.Дорогана Дальний Восток была нашим свадебным путешествием. Муж зарекомендовал себя отличным специалистом, и позже его командировали в испытательную часть, которая базировалась в Крыму, в поселке Багерово, что около Керчи.
В Крыму, наверное, Вам нравилось?
Да, нравилось. Фрукты, овощи, недалеко море. После Дальнего Востока – просто рай. Я работала в школе учительницей. Муж служил. Шла «холодная война». В Багерово испытывалась новейшая авиационная техника. Испытания были тяжелые иопасные. Летчики из Багерово летали на крайний Север и сбрасывалиатомныебомбына полигонеНовая Земля. Полетное задание было таким: сбросить бомбу, дождаться взрыва, развернуться и пойти сквозь ядерный гриб.Эти испытания имитировали настоящую атомную войну, когда наши самолетыдолжно былинаносит удары по объектам в США. У экипажей после таких полетов проверялось состояние здоровья, они были молодыми, здоровыми людьми, и вначале все было в порядке. Но через десять лет они стали умирать. Умер и мой муж, только-только ставшийзрелым человеком. Можно сказать, что он погиб на «холодной войне».
Алла Ивановна, а у Вас остались друзья из вашей молодости?
Долгие годы я поддерживалапереписку с моей подругой по Багерово, пережившей блокаду Ленинграда,замечательным человеком — ЗоейХреновой. К несчастью, она умерла3 января 2009 года.
Это удивительно, ноблагодаряИнтернету я нашла своего бывшего ученика, которого в 1967 году выпускала как классный руководитель из Багеровской школы. Он сейчас большой ученый, академик, занимается космосом. Мы обмениваемся теплыми письмами. Также поддерживаю связь сбывшей ученицей, живущей в сейчас в Петербурге.
Что Выс высоты прожитых лет могли бы пожелать читателям «Пражского телеграфа»?
Хотела бы пожелать здоровья, счастья и всегда оставаться порядочными людьми.