Имя чешского приматолога и этолога Марины Ванчатовой в научных кругах Европы и мира хорошо известно. Основная деятельность профессора Ванчатовой, редкого специалиста в области зоологии, заключается в изучении генетически обусловленного поведения животных, в частности приматов.
Интересный человек и увлекающий рассказчик, Марина Ванчатова, выделив время в плотном и насыщенном исследовательском графике, побеседовала с корреспондентом «Пражского телеграфа» Альфией Кариповой.
Выбор пути
Марина Ванчатова родилась в Перми в семье, в которой все, включая старших сестёр, были связаны с авиацией. Она, будучи младшим ребёнком, и с детства имея устойчивое представление о том, чем хочет заниматься, выбрала иной путь. «Моя бабушка жила в деревне, и я с детских лет любила проводить много времени в лесу среди животных, – вспоминает Марина Ванчатова. – Уже тогда я их не боялась. Сколько себя помню, у меня всегда было желание работать с животными. Большая любовь к природе, которую, прежде всего, привил мне отец, и определила мою профессию. Повлияли на меня и книжки о животных. Например, сильно впечатлили издания натуралиста и писательницы Джой Адамсон, бестселлеры в Советском Союзе. Помню, целые очереди стояли за её книгами».
Годы учёбы
Учась в школе, будущий известный приматолог регулярно посещала Школу молодых биологов при Пермском университете. А после поступления на биофак молодую и перспективную студентку стали особенно интересовать человекообразные приматы. «Помню, ещё когда я училась в школе, мы зимой пошли с подружкой посмотреть на животных. В Пермский зоопарк как раз привезли детёныша шимпанзе. Работник отпустила его побегать по коридору, а все зрители стояли и смотрели за вольером. Шимпанзе подошёл и подал мне руку. Тёплая рука, как у всех человекообразных обезьян. Наверное, этот случай тогда подтолкнул меня к приматологии».
Ближе к третьему курсу, когда нужно было определиться со специализацией, в руки к студентке попало издание перевода знаменитой книги Джейн Гудолл «В тени человека» об исследованиях в Африке диких шимпанзе. После прочтения этой книги изучение поведения животных для молодого исследователя стало целью. «Я начала искать пути, как остаться в этологии», – делится Марина Ванчатова. Было отправлено три письма: два из них в заповедники и один, на всякий случай, в Институт физиологии имени Павлова в Ленинграде. Мало было надежды на то, что корифей науки, профессор и автор известного фильма «Обезьяний остров» Леонид Александрович Фирсов, которому было адресовано последнее письмо, как-то на него отреагирует. Но вскоре пришёл ответ и предложение «посмотреть, что получится».
Получилось всё прекрасно. Спустя короткое время молодая и амбициозная пермская студентка обосновалась в научном городке Колтуши, построенном некогда академиком Иваном Петровичем Павловым. Марина Ванчатова продолжала учиться в Пермском университете, приезжала домой на экзамены и лабораторные, однако всё остальное время проводила под Ленинградом, изучая повадки шимпанзе. «Меня благодаря этому освобождали от колхозных работ, чему я была очень рада, – вспоминает приматолог. – Вообще примерно с 3–4 курса я расширила поле своей деятельности и стала на несколько месяцев уезжать в Сухуми, где был институт Академии наук. В это время в Сухуми находился первый приматологический центр в мире. Если американцы открыли свой в 1931 году, то наш был открыт в 1927-м. Там было много обезьян, но не было шимпанзе, поэтому я работала с павианами».
По обязательному распределению, благодаря отличным рекомендациям и запросу в Министерство образования, выпускницу Пермского университета оставили в Сухуми. Проработав в абхазской столице два года, Марина Ванчатова вышла замуж и переехала в Чехию.
Чехия
«Мой муж – учёный, мы с ним познакомились в клетке шимпанзе, – рассказывает приматолог, – поэтому по приезду в Чехию мне не хотелось менять профессию. В первый год я учила язык, была в декретном отпуске и параллельно писала статьи. Мы с мужем занимались совместными исследованиями. У меня был очень спокойный ребёнок, который крепко и долго спал, а я в это время быстро собирала и обрабатывала материал. К концу декрета я решила искать место по специальности. Тогда и начала сотрудничать с чешскими зоопарками, где были обезьяны».
Позже Марина Ванчатова окончила аспирантуру Масарикова университета в Брно, там же защитила диссертацию. Вскоре её стали приглашать читать лекции в разных городах Европы, выступать на конференциях. Около 20 лет назад профессор Ванчатова с коллегами создали Европейскую организацию приматологов, образовали конгресс при Карловом университете. «Я считаю, что каждый должен делать по максимуму свою работу, – говорит о научной жизни профессор. – Мы сегодня на таком же основании, как американцы, немцы, англичане и французы, участвуем в конкурсах и получаем гранты. Всё зависит только от нас – насколько мы хорошо продумали проект, насколько хорошо написали, насколько хорошо его представили. Поэтому уже невозможно сетовать на то, что режим плохой или кто-то кому-то помешал».
«Думаю, приматология как наука всегда будет актуальной. Ведь человекообразные обезьяны очень близки к нам, или даже мы близки к ним, потому что у нас 98% общих генов. Вопрос лишь в том, 2% – это много или мало, и что входит в эти два процента», – рассуждает профессор.
Сегодняшние исследования
«Сейчас я занята, прежде всего, гориллами, – делится Марина Ванчатова. – Кроме того, меня интересуют различные проблемы поведения приматов. У нас появились интересные темы в последнее время. В том числе – о чувстве собственности.
Также много вопросов возникает по теме орудия. Выяснилось, что многие птицы пользуются им. Раньше считалось, что это могут делать приматы. Но две группы птиц оказались очень умными – вороны и попугаи. Орудие они могут изготовлять сами и абсолютно целенаправленно его использовать. Всё это передаётся обучением».
Кстати, по-прежнему актуальна нашумевшая как в России, так и здесь, тема рисования у человекообразных приматов. «Да, это одна из программ, которой мы занимаемся не один год, – рассказывает приматолог. – Во времени растянуто, так как необходимы разные условия для подобных исследований, в том числе, желание самих животных рисовать. Бывает так, что мы приезжаем специально в зоопарк, а им сегодня не хочется творить. Тогда разворачиваемся и уходим. Но мы всегда ездим с несколькими задачами, и если одна по какой-то причине не удаётся, решаем другие».
Любимцы
Есть ли у учёного, изучающего обезьян, свои любимцы? «Всё зависит от того, как любить. Любить их можно и нужно издалека. Потому что взрослые человекообразные обезьяны очень опасны, – предупреждает Марина Ванчатова. – У меня всегда перед глазами руки моего учителя Леонида Александровича Фирсова, у которого было всего 6 пальцев, остальные были откушены шимпанзе. Это было всегда хорошим сигналом: «Не суй руки в клетку!».
Но часто в исследованиях мне приходилось иметь дело с детёнышами, которых оставили мамы. Пока они маленькие – они как дети. Один из способов проявления расположения для них – это объятия и поцелуи. Чисто человеческий способ коммуникации. Когда у меня было плохое настроение, то я никогда не принимала лекарство от депрессии, а ехала в зоопарк в город Либерец. Там был детёныш шимпанзе, который чувствовал всё, обнимал, целовал меня – и плохое настроение просто испарялось. Сегодня он уже вырос, гладить и подходить к нему на близкое расстояние запрещено. Приматы часто бывают непредсказуемыми».
Биография
Марина Ванчатова – приматолог, этолог, доктор биологических наук, президент ассоциации чешских приматологов, председатель общественной организации Zelení poutníci.
Окончила Пермский университет.
С 1982 года работает в Праге.
В настоящее время преподаёт на Гуманитарном факультете Карлова университета, читает лекции в нескольких европейских университетах Флоренции, Портсмута, Дарема, Вены, активно сотрудничает с чешскими зоопарками.
Является автором более чем 100 научных работ, а также автором и соавтором 5 монографий.
«Пражский телеграф»